Моральная паника
Если ты себя с размаху
Молотком по пальцу — бац! —
Не вини того, кто гвозди,
Нам на горе, изобрел,
Потому что, несомненно,
Виноват в твоей беде
Не гвоздей изобретатель,
А создатель молотка.
Г. Остер
Человек, даже взрослый, весьма внушаем. Именно поэтому главным последствием мифологизации информационного пространства является моральная паника — преувеличенная, усиленная средствами массовой информации реакция общества на изначально относительно малозначащие действия социальной девиации (отклоняющегося от нормы поведения). Анализ моральной паники показывает, что в погоне за сенсациями пресса склонна переоценивать тривиальные социальные события, однако, последствия этого могут оказаться достаточно серьезными: рост обеспокоенности общества, призывы к суровым наказаниям и даже возникновение на этой почве преступлений.
Также моральная паника известна как медиапсихоз или паника слухов. Это всегда коллективная стрессовая реакция, Стоит отключить критическое мышление — и появляется возможность «заразиться» этой социальной «болезнью». Сознание сужается, будущее кажется мрачным... Одной из отличительных черт моральной паники в том числе является желание во что бы то ни стало найти виновных и покарать их. И при этом не важно, кого именно — лишь бы выпустить пар и тем самым понизить свой уровень тревожности. Эту ситуацию замечательно иллюстрируют строки Г. Остера, приведенные в эпиграфе. Если у человека или общества что-то не ладится, хочется обвинить кого угодно, но не себя самого: в ударе по пальцу виноваты не кривые руки, а молоток; в юношеской преступности и алкоголизме виноваты современная музыка и субкультуры, но не общество или отдельные личности. Так проще: сначала избавиться от груза вины и стыда, а затем уж первого попавшегося под руку «наказать, запретить, не пущать»...
Кстати, смешно сказать, но еще совсем недавно и во «Вредных советах» некоторые родители и педагоги видели угрозу и даже били по этому поводу тревогу: мол, почитает все это ребенок и последует советам. И предлагали на полном серьезе запретить детям читать эти ироничные и глубокие стихи! Но ведь любому человеку, хоть немного знающему особенности детской психологии, понятно: ребенок, прочитав вредные советы, сделает все наоборот, и при этом еще и получит хорошую прививку от глупости. Также и молодежные движения — это прививка от «ничегонеделания» и равнодушия. Но видимо, большинству проще поступить стандартно и предсказуемо: не разобраться — испугаться — начать борьбу. Такова схема большинства моральных паник.
XXI век — эра информационного прессинга, и общество подчас не умеет противостоять этому давлению. И если раньше слухи рождались от недостатка информации, то сейчас — от ее переизбытка, а порой — от низкого ее качества. Давайте рассмотрим самый свежий пример моральной паники — медиапсихоз вокруг субкультур эмо и готов.
Впервые об этих современных неформальных движениях в России публично заговорили совсем недавно. О готах — в 2003—2005 годах, об эмо — в 2006—2007 годах, хотя сами субкультуры возникли раньше. Российской общественности эти весьма популярные в западных странах движения были (да и сейчас остаются) в новинку. Первыми собирать информацию и примерять на себя ролевые модели начали, естественно, подростки и молодежь. Информация бралась с зарубежных источников, переводилась и выкладывалась на русскоязычных сайтах. Все делалось своими силами: одни материалы получались приличного качества, другие — не очень. Но система молодежных взаимоотношений регулировала сама себя, в меру сил избавляясь от необъективной информации. И лишь изредка в прессе появлялись статьи, авторы которых объявляли эти субкультуры вредными, — но подобных материалов было не так уж и много. Так информация уравновешивалась, шло весьма нужное «отделение зерен от плевел».
Все изменилось летом 2008 года после скандального обсуждения в прессе «Концепции государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в России и защиты их нравственности». Причину создания концепции депутаты объяснили тем, что «российское общество, включая несовершеннолетних граждан, продолжает находиться в состоянии системного духовно-нравственного кризиса», и предложили ряд мер по борьбе с социальными проблемами: как достаточно здравых, так и весьма нелепых. Как это часто бывает, общественный резонанс вызвали лишь неоднозначные идеи. Например, политики предложили запретить подросткам приобретать отдельные виды спортивного инвентаря, праздновать «западные» праздники вроде Хэллоуина и установить контроль над отправлением СМС-сообщений. И скорее всего обсуждение концепции вызвало бы меньший ажиотаж в прессе, если бы не предложение властей ввести «запрет появления в государственном или муниципальном общеобразовательном учреждении, учреждении среднего или высшего профессионального образования обучающихся и иных лиц в явно узнаваемом и очевидно идентифицируемом макияже, одежде и атрибутике “гота” и “эмо”». Обосновывалось это предложение тем, что эти движения якобы пропагандируют самоубийства. Также некоторые депутаты заявляли, что наличие молодежных субкультур ведет к «нравственному вырождению нации», а сами эти культуры объявлялись «прямой угрозой для сохранения Российской Федерации как самостоятельного государства». Именно поэтому многие журналисты и практически все интернет-сообщество, а также отдельные ученые-исследователи выступили против данного проекта, назвав его нелепым, антимолодежным и даже нарушающим конституционные права и свободы граждан. Так началась моральная паника. Практически сразу появились и сторонники концепции — и начались бурные словесные баталии, но пока на страницах газет и в Интернете. Затем осенью и зимой 2008 года было несколько передач по телевидению («НТВ», «ТВЦ», «Ren-TV»), в которых как-либо упоминались субкультуры эмо и готов. Чаще всего их представляли очень стереотипно («яркие», «нестандартные», «оригинальные»), но журналисты выражали скорее интерес к неформалам, нежели осуждение. А в феврале 2009 года в прессе стали появляться новости, «заточенные» под актуальную тему. Началось с сообщения о том, что петербургские «готы съели эмо» (www.interfax.ru). Упор делался на сенсационность и «страшилку»: сначала читателей напугали готами-людоедами и лишь время спустя выдали информацию, что один из убийц лечился в психиатрической больнице — и именно это в большей степени объясняет его поступок. Многие журналисты объясняют поведение своих коллег-новостников так: если бы новость прозвучала как «псих-людоед съел подругу», то она бы потеряла долю актуальности и пикантности – сейчас в моде не маньяки, как в «лихие девяностые», а эмо и готы.
Вдогонку этой новости поспешила другая: в том же Петербурге «с крыши сбросились эмо и сатанист». Поражает обобщенность и скоропалительность выводов в абзаце, который копировали друг у друга большинство новостных сайтов и лент: «Молодой человек был поклонником тяжелого рока, металла и, как предполагает следствие, “сатанистом”, философия которых сводится к поклонению дьяволу» (www.fedpress.ru). В одном предложении, в считанные секунды, парень из любителя тяжелой музыки превратился в дьяволопоклонника. Здесь мы видим во всей красе миф о прямой связи рок-музыки и сатанизма, который набил оскомину еще в восьмидесятые – девяностые годы прошлого века. Причем информация в большинстве новостных лент давалась журналистами практически без комментариев сотрудников милиции.
Итак, журналисты в угоду злободневности искажали информацию и винили во всем неформалов, зрители и читатели верили и пугались, а сами неформалы писали десятки гневных писем властям, устраивали митинги и встречи с депутатами, открывали в Интернете протестные сообщества. Дошло до того, что летом 2009 года на всероссийском образовательном форуме «Селигер-2009» Президенту РФ Дмитрию Медведеву пришлось комментировать ситуацию с молодежными движениями — ибо тема субкультур стала к этому моменту сверхактуальной: «Ничего плохого в молодежной субкультуре нет, если это проходит в рамках закона, не нарушает общественный порядок и не создает проблем для окружающих».
Итак, по прошествии чуть больше года моральная паника по поводу эмо и готов постепенно (хоть и очень медленно) пошла на спад, создатели концепции признали, что пока еще плохо знают молодежные субкультуры и не собираются бороться с ними на государственном уровне. Но в некоторых школах до сих пор висят самодельные объявления: «В атрибутике эмо и гота вход запрещен». И это не шутка старшеклассников, а рвение директоров, которые, не разобравшись в ситуации, «побежали впереди паровоза». Поспешность, спонтанность действий, отсутствие аргументации и попытки любыми средствами отвести от себя беду — верные спутники медиапсихоза.
Наличие моральной паники в отношении тех или иных неформальных сообществ и серьезность последствий медиапсихоза подтверждают известные исследователи молодежных субкультур. Например, в феврале 2009 года с докладом «При чем здесь молодежь? “Моральные паники” и отношение власти к молодежным движениям в сегодняшней России» выступила Елена Омельченко, доктор социологических наук, директор ГУ-НИЦ «Регион»: «Многообразие молодежных культур есть признак здоровья общества. Очень нелегкий для молодого человека “путь к инаковости” — терпеливая работа над собой, с помощью которой молодые люди пытаются уйти от навязываемых им культурных стереотипов и омертвевших норм традиции, стилизовать свое существование, превратить себя в субъектов особого человеческого опыта. Еще не успели принять концепцию, а ретивые администраторы стали спускать циркуляры в силовые органы, что вылилось в практики рейдов по школам, целью которых было обнаружение скрывающихся субкультурщиков. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Эти акции не будут способствовать гармонизации общества и интересов — экономических, культурных или нравственных».
С ней во многом согласен Владимир Гущин, начальник отдела анализа молодежных субкультур Городского центра профилактики безнадзорности и наркозависимости несовершеннолетних «Контакт», высказавший свое мнение в феврале 2009 года на сайте www.dvizh.org в статье «Освещение в СМИ дела “людоедов” как пример опасных инсинуаций»: «Тема убийства, произошедшего в Московском районе, широко муссируется в средствах массовой информации. При этом не всегда представители СМИ проявляют необходимые в подобных случаях компетентность и ответственность. Осведомленность населения о неформальных молодежных объединениях крайне низка. Поэтому даже самые смелые предположения, высказанные в прессе относительно влияния субкультуры готов на личность ее адептов и вероятность преступлений, обусловленных этим влиянием, воспринимаются абсолютно некритично. У СМИ появляется возможность подать деяние, совершенное предположительно представителями некоторой социальной общности, в качестве общепринятой для этой общности практики. Спекуляции и недобросовестность журналистов могут привести не только к падению авторитета СМИ как источника объективной информации. Примером этого может также служить ошибка, совершенная представителями СМИ еще в 1980-е годы, когда широко обсуждались вопросы, связанные с субкультурой хиппи. Выход на ленинградском телевидении передачи, посвященной последним, где клеймилась, помимо прочего, их склонность к наркомании, сделал субкультуру не только гораздо более популярной, но и изменил те нормы, которые в ней присутствовали. Дело в том, что среди советских хиппи распространенность наркомании была не выше, чем в молодежной среде в целом. Авторы передачи, не зная об этом и ориентируясь на западный вариант субкультуры (информация о котором была более доступной в силу наличия большого количества западных исследований), упомянули о том, что советские хиппи обязательно употребляют наркотики. Результатом стало взрывное распространение наркомании в данной среде. Молодые хиппи-неофиты стали следовать той норме, на существование которой им “открыли глаза” СМИ».
Так моральная паника, в свою очередь, порождают еще одно весьма негативное социальное явление — эффект кривого зеркала, — речь о котором пойдет далее.
Практикум
1. Приведите пример любого медиапсихоза последних лет, не связанного с молодежными субкультурами.
– Когда и из-за чего началась эта моральная паника?
– Какие слои населения были подвержены ей больше всего?
– Сколько дней, недель, месяцев длился медиапсихоз?
2. С помощью каких средств коммуникации может передаваться моральная паника?
– Кто, кроме журналистов, может запустить механизм массового психоза?
– Что может помочь людям успокоиться?
